Мнда, кстати.
Бабушка наша, моя мама, подарила ребенку несколько книжек, среди них - небольшой сборник рассказов Дойла, в том числе в переводе Чуковской. Это, если память мне не изменяет, тот самый старый перевод, который я когда-то читала и в общем неплохо его помню, потому что зачитала до дыр.
Сели читать Пеструю ленту, читаю:
...Сначала мне показалось, что она меня не узнает, но когда я склонилась над ней, она вдруг вскрикнула… О, я никогда не забуду ее страшного голоса.
«Боже мой, Элен! — кричала она. — Пестрая банда!» Дальше читаем:
читать дальше— А что, по-вашему, могли означать ее слова о банде, о пестрой банде?
— Иногда мне казалось, что слова эти были сказаны просто в бреду, а иногда я думала, то они относятся к какой-то банде людей - может быть, к банде цыган. Но почему эта банда пестрая? Возможно, что платки с крапинками, которые многие цыганки носят на голове, внушили ей этот странный эпитет.
Издательство "Самовар", серия "Школьная библиотека".
Что характерно, в таком раскладе название произведения вообще никак не играет, более того: оно толком нигде в тексте ни разу не обыгрывается! Называли бы тогда Пестрая банда и не парились.
Нормальный перевод Чуковской:
— Иногда мне казалось, что слова эти были сказаны просто в бреду, а иногда — что они относятся к цыганам. Но почему лента пестрая? Возможно, что пестрые платки, которые носят цыганки, внушили ей этот странный эпитет.
Нет, ну я схожу, конечно, щас в оригинал, чтобы посмотреть, что там в оригинале, но это уже другой вопрос, а вот такое обращение с переводом как-то, знаете ли, не радует.
Что это было вообще и, главное, нафига?